Кумысолечебный климатический курорт степной зоны на высоте 350м над уровнем моря, в 5 км от станции Глуховская и в 175 км к юго-западу от Уфы. Расположена на холмистой Бугульминско-Белебеевской возвышенности, склоны которой покрыты смешанными лесами с преобладанием сосны. Санаторий открыт в 1957 как республиканский кумысолечебный туберкулезный санаторий. Кумыс готовят в собственной мастерской.
Основные лечебные факторы: климат и кумыс. Имеется аэросолярий; размечены маршруты терренкура; применяется сон на воздухе. Применяются диетотерапия, лечебная физкультура, физиотерапия, климатотерапия, медикаментозное лечение. В диагностическом отделении выполняются все необходимые исследования.
Основные показания для лечения: туберкулез мочеполовых органов. Имеется 310 коек для больных урологическими и гинекологическими формами туберкулеза (1994). Проводится лечение сопутствующих заболеваний (мочеполовой, сердечно-сосудистой систем, желудочно-кишечного тракта и др.).
Диагностическая работа в санатории «Глуховская» проводится с целью:
— уточнения диагноза: определения формы, распространенности и фазы специфического процесса;
— выявления нарушений функции пораженного органа;
— определения бацилловыделения;
— выявления осложнений со стороны основного и сопутствующих заболеваний;
— определения противопоказаний к назначению лекарственных препаратов и противопоказаний для санаторного лечения.
Контакты: 452013, Республика Башкортостан, Белебеевский район, санаторий «Глуховская»
Факс: (34786) 2-02-44
E-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.
Сайт: www.gluhovskaya.ru
Фотографии
| Как управлять картой с помощью мыши? -Чтобы перемещать карту, нажмите на левую кнопку мыши и, не отпуская, двигайте в нужном направлении. -Увеличить и уменьшить карту можно при помощи колеса мыши, дважды щелкнуть левой кнопкой мыши в определенную область карты или перемещением бегунка в '—'/'+'. |
Комментарии
БОЛЬ
Или рассказ о том, как я лечилась в санатории «Глуховская»
«Не навреди»
Гиппократ
Прекрасный солнечный летний день. Легкий ветер, нежно ласкал ветви деревьев – берез, лип, сосен, заставлял покачиваться их, обвораживая отдыхающих своим мягким волнующим шелестом. Все вокруг дышит свежестью - ароматом цветов, запахом душистых сосен, гордо склонившихся под тяжестью веток. Птицы завараженно поют, лаская слух обывателя. Природа говорит, она дышит в твое лицо, разговаривая с тобой на своем особом языке.
Санаторий «Глуховская» расположен в Белебеевском районе, в 175 километрах к юго-западу от города Уфы и в 5 километрах от железнодорожной станции Глуховская. Климатокумысоле чебный санаторий «Глуховская» расположен в холмисто-лесной местности, на высоте 350 метров над уровнем моря. Климат континентальный.
Душа возрадовалась, в глазах блеснул огонек, увидев райский уголок, вдали от городской суеты и вечных, никогда непреходящих проблем. На миг, показалось, что только здесь и найдет душа успокоения, только здесь можно оторваться от ненужных мыслей, путающихся в сознании и не дающих спокойно жить. Облюбовав достойное место своего будущего отдыха и лечения, я начала осваиваться в незнакомой мне местности и обстановке. Вокруг было много людей: старых, пожилых, людей среднего возраста и совсем молодых девушек и парней. Болезнь не щадила никого. Все было новым, незнакомым, непонятным с первого взгляда. Но я надеялась справиться со своей проблемой.
Младший медицинский персонал – медсестры, санитарочки, сразу привлекли внимание городского, постоянно куда-то спешащего человека. Сострадание, обходительность и внимание, сочетающиеся с доброжелательно стью, доброй и приветливой улыбкой навсегда покорили мое сердце. Глядя на умиротворенную обстановку, я надеялась, что врач, с которым мне предстоит завтра встретиться, оправдает мое доверие и поможет мне справиться со своей болью, которая не дает мне возможности вести нормальный образ жизни, радоваться каждому новому дню.
Но не тут-то было…
На следующий день, мне предстояло по настоятельной просьбе врача-фтизиогин еколога Нигматуллиной Гульнур Газимовны, работающей в санатории, прибыть на первую нашу с ней беседу ровно в восемь часов утра.
Проснувшись рано утром, наскоро собравшись, я уложила все необходимые документы в зеленую папочку и направилась к врачу. Поначалу у меня не было никакого страха. Я была спокойна. Казалось, что в таком тихом, райском зеленом уголке, не может быть ничего злого, дурного и «грязного».
Я зашла в кабинет врача. Поздоровалась.
- Проходите, присаживайтесь, - проговорила она довольно громко и властно, поправляя очки на узком лице желтого цвета, и одновременно указывая мне место рядом со своим большим столом, где стопкой расположились истории болезни других отдыхающих. Рядом со столом стоял стул, на который мне было указано присесть.
>>>
Я присела на стул, вытащила из зеленой папочки все свои выписки и отдала врачу на «рецензию». Она быстро просмотрела, то, что ей было необходимо. Меня же пока ни о чем не спрашивала. Я сидела, молча, внимательно наблюдая за врачом, и ждала вопросов. Наконец, пришла и моя очередь. Обратив, наконец, на меня внимание, врач повернулась всем своим торсом по направлению ко мне.
- Какие жалобы на сегодняшний день у вас есть? – резко проговорила она.
- Боли в области крестца, в низу живота, быстрая утомляемость, пониженная работоспособнос ть, – протараторила я, как из пулемета. – Я должна была приехать к вам в санаторий – год назад – сразу после операции. Поскольку химиотерапию мне проводить нельзя, у меня аллергия. В крови была эозинофилия 26%. Врач предупредила, что может быть анафилактически й шок или отек Квинке. Поэтому мне было рекомендовано: климато-кумысотерапия.
Мне хотелось, как можно подробнее рассказать свою историю болезни, но врач, обрывая меня на каждом слове, задавала вопросы, которые были интересны только ей.
- Когда впервые вам был поставлен диагноз?
- В 1996-1997 годах, - тихо ответила я. – Я лечилась целый год. Вылечилась. Даже забыла, где находится больница. А в 2005 году на фоне стресса, я резко похудела на десять килограммов. Поехала обследоваться на туберкулез. Но врач направила меня на операцию, сказав, что у меня опухоль яичника.
- Что убрали во время операции?
- В онкологическом диспансере сказали, что убрали эндометриоидные кисты. А в двух других лечебных учреждениях, сделав гистологию препаратов, определили, что это были серозные кисты.
- Так, значит, удалили эндометриоидные кисты, - записывала ВРАЧ в мою историю болезни.
- Да, нет же, - пыталась сказать я свое слово, - кисты были серозные. Это было установлено в двух других учреждениях.
- У вас были эндометриоидные кисты, - уверенно проговорила ВРАЧ, как будто операцию проводила она сама и гистологию делала тоже она.
- Так. Что убрали еще?
- Онкогинеколог во время операции сказал, что снял туберкулезный бугорок. Но гистология показала, что с правой маточной трубы была снята ткань надпочечника. Вот у меня ответы врачей из Москвы, что такого быть не может. – Пыталась я ей показать свои бумаги.
- Это ради Бога… - небрежно ответила она мне, отстраняясь от бумаг.
- Но, это…
- Мне это не надо.
Как я ни старалась хоть что-то сказать, объяснить, «донести» – все было бесполезно. Она меня обрывала на полуслове, показывая мне, что я ровным счетом ничего не понимаю, и поэтому обязана молчать и верить только ей – «Богу» медицины.
- Ну, все, можете быть свободны, - проговорила врач, назначив мне типовую терапию – фиточай, кислородный коктейль, кумыс, ЛФК, трудотерапию.
Я тихо поднялась со своего места, едва сдерживая слезы, и пытаясь овладеть своими эмоциями. Но это было выше моих сил. Контакта между врачом и больным не состоялось. Это самая главная ошибка ВРАЧА, которая впоследствии негативным образом может сказаться на лечении и выздоровлении. Врач должен уметь слушать и слышать больного, не скупясь на время, терпение и любовь к человеку.
Я все-таки тихо заплакала, пребывая в смятении. Меня раздирало чувство «ненужности», невысказанности.
«Она человек своеобразный, даже странный, возможно, жестокий, она не любит лишних диалогов, размышлений – к ней надо привыкнуть. Как она решит, так и будет» - свербела в моем мозгу мысль, высказанная одной из пациенток.
Я больше не навязывала ей свои бумаги с ответами на мои вопросы. Не задавала вопросы, боясь вывести ДОКТОРА из себя. Я поняла сразу, что она будет говорить только то, что ей кажется или, как она думает. Третьего не дано. Властный тон, уверенный голос и чувство «всезнайства», видимо, дают ей на это право. Я больше не сопротивлялась ее ЗНАНИЮ и ОПЫТУ. Но только и всего. Веры в ее знание я не почувствовала. Это были мои внутренние ощущения.
Я вышла из кабинета врача, растерянная и расстроенная. Успокоиться никак не могла, меня все также душил плач. Я не могла понять и принять того, что ВРАЧ, выучившийся в институте для того, чтобы помогать людям, своими некорректными действиями заставляет больного человека впадать в отчаянье. Тон, в котором проходила наша беседа мне был непонятен. Мне трудно было осознать, что все это происходит со мной и что такое, к сожалению, возможно.
Но я решила принять ситуацию, как есть. В конце концов, я приехала на кумысотерапию, а все остальное я буду пропускать мимо ушей. Хорошо, если бы все это можно было претворить в жизнь, оторвавшись от явного бескультурья врача.
«Попробую поставить железобетонную преграду» - подумала я.
На следующий день мне снова предстояло пойти на осмотр к этому врачу. К назначенному времени, я отправилась.
Это было неприятно, но женская доля такова, что никак сию участь не объедешь и не обойдешь.
Я легла в кресло. Врач подошла ко мне. Я услышала шум и неосознанно повернула голову влево.
- Да, не бойся ты! – окликнула меня ВРАЧ. - Никто не увидит твою письку.
У меня пропал дар речи. Я покраснела. Мне стало стыдно за стоящего рядом человека. Да, мне и сказать-то было нечего. Я скажу больше: я обалдела. С подобной пошлостью я столкнулась впервые. И надеюсь, что больше никогда с подобной невоспитанность ю никогда не встречусь. А ведь передо мной стоял человек с ВЫСШИМ МЕДИЦИНСКИМ ОБРАЗОВАНИЕМ, передо мной стоял – ВРАЧ.
Мне больше нечего сказать… Душа обожжена.
Если не хватает воспитания, надо воспитывать себя, самоусовершенст вовать. Я думаю, это доступно любому человеку, тем более врачу. Впечатление же создается совсем другое – будто передо мной слесарь-сантехн ик, неизуродованный интеллектом и образованием.
Мне стыдно за таких ВРАЧЕЙ. Мне больно за других врачей, которые, действительно, посвятили свою жизнь лечению людей и дали клятву Гиппократа – «НЕ НАВРЕДИ». И мне хочется громко кричать, с надрывом в голосе, что еще не все потеряно. Есть нормальные люди. Есть.
На очередной обход я пошла с жалобой на резкую боль в низу живота. О чем незамедлительно сообщила ВРАЧУ.
ВРАЧ, услышав жалобу, уткнувшись в календарь, отчетливо произнесла:
- У вас овуляция, что же вы хотите.
«Овуляция, так овуляция. Странно, но только она у меня происходит каждый божий день» - подумала я. И промолчала.
На очередном обходе я пожаловалась на сильную головную боль, на что получила странный, но ответ, который опять-таки не обошелся без помощи календаря.
- Сегодня – полнолуние. Поэтому у вас болит голова.
Я попробовала рассмеяться, потому что мне стало смешно.
- А вы не смейтесь. Вы очень метеочувствител ьный человек.
«Интересно, почему она так решила? Довольно странный ответ» - подумала я про себя. Но спорить не стала. Смысла нет. Меня все равно не услышат!!!
День ото дня мне становилось неуютно. Я чувствовала внутренний дискомфорт. Вновь стали одолевать головные боли, усиливающиеся с каждым днем все больше и больше. Меня послали на обследование сосудов головного мозга. После проведения процедуры под названием РЭГ – реоэнцефалограф ия сосудов головного мозга и шеи. После чего меня послали на прием к терапевту, и она назначила мне лекарственный препарат Кавинтон – внутривенно-кап ельно, винпоцетин – таблетированно.
На следующий день меня прокапали. После чего у меня на лице стала выступать сыпь красного цвета, и я почувствовала жжение на лице. Я быстро направилась к постовой медсестре, чтобы предотвратить возможный анафилактически й шок или отек Квинке.
- Я самостоятельно не могу вам дать ни одной таблетки, с нас сняли такие полномочия. Ваша врач сейчас должна быть в смотровом кабинете. Подойдите к ней. Покажите ваше лицо. Пусть она на листочке даст назначение. И я выдам вам лекарство.
Я быстро побежала в лечебный корпус в ожидании скорой медицинской помощи. Но врача в смотровом кабинете еще не было. Я решила встречать ее прямо на лестнице. Ходила взад и вперед, ожидая врача, поглядывая в сторону лестницы лечебного корпуса, поскольку я сильно испугалась. Надеюсь, вам понятна моя обеспокоенность ? Вы на моем месте поступили бы точно также.
Наконец, я увидела ее – своего лечащего ВРАЧА, неторопливо поднимающуюся по лестнице. Ну, слава Богу, я не останусь в беде. Сейчас она назначит мне антигистаминный препарат и все наладится – сыпь не сразу, но постепенно пройдет.
Я подошла к врачу, поздоровалась.
- Гульнур Газимовна, можно вас на минуту, - обратилась я к ней.
- Нет, нельзя!!! – Услышала я резкий ответ на свою мольбу. – Мне некогда!
Ноги стали ватными. В глазах все поплыло. Механически я спустилась по лесенкам вниз и побежала в свой корпус, к той самой медсестре, которая отправила меня к своему лечащему ВРАЧУ.
- Фарида Наильевна, - рыдая, я пыталась членораздельно произнести слова, рвавшиеся наружу. - Я подошла к ВРАЧУ, а она сказала, что ей некогда.
- Так, - весьма серьезно проговорила постовая медсестра, - я дам вам таблеточку супрастина, поскольку очень за вас боюсь, у вас все лицо усыпано, а потом вам все равно придется сходить на прием к врачу.
- Я не уверена, что я к ней пойду. – Отчетливо произнесла я, пытаясь справиться в своем сердце с явным непрофессионали змом ВРАЧА, которая меня ЛЕЧИЛА. Мне не хотелось доверять ей свое здоровье, а значит, жизнь.
Мне было тяжело противостоять засилью невоспитанности и необузданности. Мне было противно вступать в переговоры с этим человеком.
Но мне становилось все хуже и хуже. Боли в области крестца и в низу живота стали еще сильнее. Мне пришлось идти на прием к врачу почти черепашьим шагом, преодолевая боль, сковывающую все мое тело. Я продвигалась, сжимая зубы от боли, хотя не была уверена, что мне помогут.
Я уже ни на что не надеялась…